"Все блага Атлантиды", часть первая, философско-историческая:)

[Arthur-k]

Это не совсем отчет, а скорее мысли на тему, именно ролевой отчет будет во второй части.
Часть первая, философская, об отношениях власти и интеллигенции, истории, острове Утопия и немного о Финроде.

Прелюдия: Как-то раз в умбарском чатике ПС появилась Аоне, и горестно взмахивая черными жреческим рукавами, пожаловалась, что на игре по Акаллабет Верных не хватает, кого в жертву приносить. Я решил, что надо помочь, сам завербовался, и еще и Лину позвал. Как говориться, приходи сам и приведи товарища, скидка на дрова 50%
О том, что вышло в итоге, в плане не столько ролевом, сколько философском, далее под катами:

О жертвах и черных менестрелях

Итого, задачей изначально было отыграть потенциальную жертву (для читающих меня нетолкинистов – у Толкина на острове Нуменор под самый конец практиковались человеческие жертвоприношения во славу Моргота (местного сатаны). Казалось бы, несложно. Но при слове «жертва» сразу возникают неприятные ассоциации с чем-то черно-менестрельным, невыносимо страдающим за правду о каждого встречного-поперечного угнетатора. Поэтому, на мой вкус, жертва-жертвой, но это должен был быть человек без мазохистских черно-менестрельских наклонностей, заведомо без склонности к обличению тиранов и мученичеству, и не дурак, чтобы не попасться случайно. Было очень важно выдержать эту линию, что тут конфликт принципов, через которые не получается переступить у человека, много отдавшего бы, чтобы в такую ситуацию не попадать.
К тому же я хотел четко попасть в цитату из Акаллабет, что в жертву приносили преимущественно Верных, но по обвинению в злоумышлении на Короля и измене, не Верности как таковой. То есть заявляемый персонаж должен был быть еще и человеком с репутацией, исключающей возможность измены или преступления такого толка. На играх такие моменты важны, обвинение должно было бы восприниматься как явно белыми нитками пришитое.
На игре был заявлен постмодерн. Тогда я постарался вспомнить, что я знаю из похожих сюжетов мировой истории. И тут вспомнил «Остров Утопию» (а я давно хотел из-за игры слов, чтобы эта книга была на игре про Нуменор) и судьбу ее автора, «первого коммуниста Европы» и католического святого по совместительству. В первую очередь, конечно, позорный судебный процесс над ним.

Об острове Утопии, печальной судьбе ее автора и гербе СССР

Тут надо сказать, что историческая «Утопия» производит впечатление смелостью, даже бесбашенностью ее автора (увы за печальную игру слов). «При неоднократном и внимательном созерцании всех процветающих ныне государств я могу клятвенно утверждать, что они представляются не чем иным, как неким заговором богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах» Это авторское предисловие. Такие речи больше ожидаешь от товарища с маузером и в кожанке, а не от гуманиста, ученого знатока древних языков и Платона с Аристотелем, друга Эразма Роттердамского. Далее идет немало троллинга общественных порядков, в том числе резкие нападки на церковь с «попами на мерседесах».
Казалось бы, эталон героя советской литературы, бери и пиши роман о прогрессивном мыслителе, умученном регрессивным феодализмом. Но по иронии судьбы голову автору отрубили отнюдь не за это, а за защиту той самой католической веры.
Вкраце ситуация была такая: в разгар Реформации внезапно король Англии Генрих VIII (тот самый, у которого было хобби рубить головы своим женам) назначает канцлером не кого-либо из притусовывающих вокруг трона интриганов и карьеристов, а известного ученого с безупречной репутацией. Мор принимает должность, чтобы иметь возможность защищать свою католическую веру, хотя судьба предыдущего канцлера Уолси, доведенного до смерти, намекала. С защитой веры не задается, король, поссорившись с Римом на почве личной жизни, начинает создавать англиканскую церковь с собою во главе. И вот тут канцлер Мор ведет себя смелее многих лордов, притом что за ним нет феодального клана, он сын стряпчего, звание «сэр» у него за заслуги, но не наследственное, за ним вообще ничего нет, кроме общественного мнения и личной репутации. Мор остается лояльным опальной католической королеве, которую, выслуживаясь перед королем, только так гнобят бывшие друзья. Чем дальше, тем больше все идет к тому, что скоро «кое-кто совсем потеряет голову». Видя безнадежность своего дела и откровенную нависающую над ним угрозу, Мор отказывается от должности канцлера и удаляется от двора, надеясь, что в качестве частного лица его не будут трогать. Но уже поздно, от него требуют принести присягу, подразумевающую признание англиканской церкви с королем во главе (по идее, главой церкви у католиков скромно считался Папа Римский, но королю виднее).
Сохранились свидетельства, что в разговорах с близкими, зная, что от него потребуют присяги, Мор выражал надежду, что текст присяги может быть составлен так, что принести ее будет возможно. Это важно, потому что видно, что человек вовсе не стремился погеройствовать и поскорее отправиться на тот свет. Но, увы, не на тех напали, как говорится - текст присяги не до того составляли, чтоб там можно было искать лазейки. Приносить ее Мор отказывается, хотя ведет себя как верноподданный, никаких резких или негативных оценок деятельности короля не дает – просто отказывается присягать. Далее арест, отсидка в Тауэре и казнь. И процесс, где подсудимый так довел следствие своими упрямыми отказами признать себя виновным или сознаться в словах, которые не произносил, что в конце концов бедным следователям пришлось эти слова придумать, воспользоваться лжесвидетельством, и отправить экс канцлера на эшафот. Осужденный еще раз проявил свою дерзость, заявив после вынесения приговора, что по английским законам подсудимому полагается право произнести речь перед приговором, а его спросить забыли. Приговор был уже вынесен, но высказаться Мору дали. Он произнес весьма прочувствованную речь, что его осудили на смерть просто за то, что он христианин и следует своей вере, и он возражает против того, чтобы ему отрубили голову. Угу, ответил суд, вот оно изменника и видно; а король порекомендовал Мору поменьше разглагольствовать на эшафоте. Дорогой друг Эразм Роттердамский был в горе, европейская общественность в шоке, социалистические государства будущего обрели свой символ (герб Утопии – серп и молот в окружении колосьев пшеницы как символов труда, постмодерн такой постмодерн)
Да, похоже:

Римско-католическая церковь обрела в итоге нового святого, которого, впрочем, все равно пришлось делить с коммунистами. А королю Англии показалось, видимо, скучным изводить и казнить своих канцлеров (действительно, скучные люди, одна политота), и он начал казнить королев по делам о разврате.
А автору Утопии отрубили голову. Почти годичное зключение в Тауэре – отнюдь не санаторий, еще на суде Мор чувствовал себя так плохо, что ему принесли стул, потому что он не мог долго стоять. На эшафот надо было подняться по лестнице, и Мор просил сопровождающих помочь ему это сделать, чтобы не навернуться. Действительно, если ты добропорядочный подданный, зачем позорить режим, падая от его обхождения еще до воссоединения с плахой? Это еще не расстрел на стуле ирландского социалиста Коннолли, конечно, но, видимо, социалисты – они люди такие, у них тенденция. Пожелание короля экс-канцлер так же выполнил, и предсмертные слова его были краткими: "The King's good servant, but God's first"
Если бы я попытался сформулировать суть толкиновских Верных нуменорцев, лучше бы не получилось. Когда я их прочитал, то и решил "берем на Роменну, это именно та жертва, которая нужна"

Я взял к Роменне за основу этот яркий типаж интеллигента (я имею ввиду не в социальном смысле 19-20 вв а в более широком), потому что был сильно не уверен, что у меня получится жертвопринестись без известных фэндомских огрехов, черного менестрельства или ролевого героизма. Гораздо легче, когда у тебя есть некий образец достойного поведения, которому можно следовать. И он мне много дал, на самом деле, больше, чем я ожидал от неожиданного выезда потенциальной жертвой

О Финроде

И о Финроде. На игре это имя звучало не раз, как и в послеигровых обсуждениях. И я нашел одну интересную, на мой взгляд вещь, кроме социалистического герба «Утопии». Это церковные витражи с изображениями тюдоровских мучеников (католиков, умученных за веру в этот период, протестантов тоже было немало, но у них иной дизайн церквей) На них Мора изображают, как бы это сказать, гораздо больше похожим на эльфа из дома Арафинве, чем на прижизненный портрет. Притом, на мой взгляд, эти витражи пошли бы за портрет эльфа из арфингов больше творчества некоторых фэндомских фанатов.
Не знаю, почему, может, чтобы церковь выглядела красивее, или эта какая-то особенность именно витражей
Вот

Или вот

Я нашел эти картинки уже после игры, до нее я их не видел... но, видимо, это просто игровая магия такая
И я даже подумал, что приходит как-нибудь глубоко верующий английский католик Толкин в церковь, размышляя о сыновьях Финве, в печали, что про первых двух у него уже написано, но чего-то не хватает. В задумчивости смотрит на витраж с погибшими за веру тюдоровскими католиками… и глюк про эльфов, которые мудрые и благородные, у него доглючивается. Постмодерн такой постмодерн

Заключение. О смысле, который дала мне игра.
Казалось бы, что может сделать один человек против системы? Особенно если это не представитель знати, не обладающий собственными владениями или войсками? Казалось бы, ничего и мало что. Но я думаю, что это вовсе не так. Даже если на первый взгляд результатом будет поражение и гибель, это конец для человека (хотя верующие не согласны), но вовсе не конец того дела, за которое он выступает. Наши слова и действия могут быть очень значащими, и добиться можно очень много – даже просто смелостью выступить за свои убеждения, достойным поведением в тюрьме или мужеством перед лицом смерти. Для меня «Роменна» вышла об этом, о том, что голос даже обычного человека может быть услышан, важно решиться говорить.
И я чрезвычано благодарен мастерам за это.

А эта картинка, видимо, из серии ночных кошмаров:

Резвящиеся вокруг острова Утопия вожди впечатлили, но вот за герб обидно было, он красивый:

Comments

[Arthur-k]

istimo, имхо, зависит от мастера и от моделек. Если персонажам конфликт не нужен, если моделька вписана в мир грубо, то она только мешает. Если она вписана с умом, и помогает играть, а не мешает, то это здорово же и игре помогает.
Я после Роменны разговаривал с теми ребятами, которые отбивали меня от костра. Речь была, что если бы жертвоприношения сопровождались какими-либо дающими выгоду модельками (типа жертвопринес = продлил себе либо кому либо жизнь, хотя б в теории) то им было бы куда тяжелее тащить еретика с поленницы, а не запихивать меня в этот костер. Я думаю, что если б было больше заинтересованных отправить таки моего персонажа на костер, а не ужасаться совершенно бессмысленному убийству, то это было бы только плюсом игре.

[istimo]

Arthur-k, это скорее правила чем модельки. Если ты можешь без жертвы, но жертва продлевает кому-то жизнь - это правило (как медицина или боевка), если без жертвы ты помираешь - это моделька. Как-то так я мыслю.

[Arthur-k]

istimo, тут вопрос лексики. Я бы назвал бы вариант "можешь без жертвы, но жертва продлевает кому-то жизнь" хорошей моделькой, а "если без жертвы ты помираешь - это моделька" - это плохая моделька. А мастер не может сделать для персонажей игру интересной, и прибегает к насилию. На самом деле второй случай еще и сам толкиновский сюжет ломает. Если ты отбираешь у другого человека жизнь, чтобы продлить свою или друга, это по моему конкретное падение. Если ты без жертвы помираешь - то это уже вопрос спасения жизни, оправдание всяких костров по сути.

[istimo]

Arthur-k, я не знаю что такое "толкиновский" и "не толкиновский" сюжет - в последнее время слышал такую формулировку и она мне не нравится. Не знаю откуда она взялась, сам Толкин такого не писал. Я не использую такую формулировку, она вылезла откуда-то с последних Комконов и я ей не рад.
Ну почему - Унголиант питалась светом и без света помирала - нормально. Жрала камни и всякие хорошие вещи, ну и свет тоже. Это ж не повод жрать Сильмарили.

[Arthur-k]

istimo, ну, я на Комконах не бываю, поэтому не могу знать их терминологию, а так называю тот сюжет, который описывал Толкин. У него нуменорцы под конец приносили жертвы в надежде продлить свои жизни, но нельзя сказать, чтобы без жертв они не могли существовать. И тут все-таки очень большая разница между тем, что человек хочет присвоить из жадности, страха или жестокости. Или тем, что принадлежит не ему, но для него является необходимым условием существования. У Лукьяненко вампиры вынуждены питаться чужой кровью, потому что такими рождаются, и считать их однозначно злом не получается. Думаю, у Толкина его павшие темные нуменорцы все-таки не тот случай.

[istimo]

Arthur-k, Нуменорцы могли хоть обприноситься жертвами - в реальности им же жизни это как раз не продляло, им Саурон врал, что будет работать, но это не работало. Поэтому на игре по Толкину тоже (если игра по тексту) не должно продлять как раз.

[Arthur-k]

istimo, конечно, врал. Но верить-то в это они верили, и подстроить пару фокусов сауроновской силой как раз можно.

[*Анориэль*]

Arthur-k, кстати, +1 на тему сыграть мракобеса. Или, скорее, мне было бы интересно сыграть где-нибудь фанатика, необязательно религиозного, но - человека, упоротого в Идею или даже Идеологию. Персонажей, упоротых в Личную Верность, я уже играла, мне в целом понравилось, хочу ещё, но интересно поиграть и именно идейность как-нибудь)